Штатная зима

Горный Китай. Монастырь Джоан Джоу. Год от рождества Христова 853.

Некто спросил мастера Лян Цзи: «Что такое мать?»
«Алчность и страсть есть мать,» - ответил мастер – «когда сосредоточенным сознанием мы вступаем в чувственный мир, мир страстей и вожделений, пытаемся найти все эти страсти, но видим лишь только тающую за ними пустоту, когда нигде нет привязанности, это называется убить свою мать».

30 декабря. Мой стол завален электронными железками, а голова – мыслями «почему этот кусок кала не работает». Мозг судорожно перебирает варианты решений, полностью вытесняя из головы процесс отражения окружающей реальности. Когда вдруг взгляд на календарь позволяет мне всплыть из состояния погружения в программазм. «Завтра новый год. Как мне его встретить?».


Подобные моменты заставляют взглянуть со стороны на то, чем занимаешься каждый день. На что из составляющих повседневности ты готов потратить новогоднюю ночь? Или последний день на земле, ведь каждый из них может быть последним. Общение с коллегами? Тренировки и пустые разговоры в спортзале? Продуктивные вечера с муськой? «Дорогой, освобождаюсь я поздно, а завтра на работу, так что все нужно сделать быстро». Скучные встречи со знакомыми, когда на «пати» занимаешься лишь тем, что заполняешь пустоту в разговоре глупыми фразами, чтобы не молчать, когда тебе наливают мартини со словами «коктейль Джеймса Бонда», а при попытке попросить «просто водки», смотрят как на идиота. ТВ, пиво, сериал, сон, утренний бег, ничего из этого не стоит даже воспоминания через неделю. Прожигание жизни, оставляющее чувство пустоты внутри.

А так мучительно хочется иметь что-то, на что можно было бы опереться. Что-то постоянное. Любовь к семье. Вера в Бога. Любовь к Родине. Что-либо что не предаст, не уйдет и не изменит. Что будет безоговорочно принимать тебя таким, каков ты есть. Что-то, в чем самому можно быть полностью уверенным. У буддистов, к примеру, это называется принять прибежище. В отличие от христианства, где нового послушника окунают в воду и говорят – «крещен», буддисту нужно работать над тем, чтобы принять прибежище. Медитировать, читать мантры. Поверить, что как бы ни развернулись события, в его сердце всегда есть Будда, на которого он может рассчитывать.

У меня религия своя и немного другая. На стене одной кофейни, рядом с тейкаутом, я прочитал вот что: «Река, в отличие от людей, никогда не уходит, не обманывает и не изменяет. Она всегда ждет тебя». И я безмерно счастлив, что в этой жизни мне посчастливилось стать каякером. У меня есть собственное прибежище. Даже если все вокруг плохо, я знаю, что мой каякинг всегда со мной, внутри меня. Меня могут разочаровывать друзья и подруги, я могу оставаться совершенно один, без работы, жилья и денег. Но я знаю, что за этой иллюзорностью есть мир, который принимает меня безоговорочно, без оправданий и условий. Мир, где есть горы и реки. Мир, в котором действуют свои законы.

Как новый год встретишь, так его и проведешь. Так что думать дважды мне не пришлось. Я поехал к друзьям кататься на лодках.

Я вышел с работы, сел в машину и через 8 часов был в центре Аркаты. Именно там, где пару месяцев назад я пьяный угонял от полиции с Пашкой на капоте, где через щель в окне синегал обоссал Коди, где неадекватный Иен, наложив себе в штаны, залез в постель к романтически обнявшейся во сне парочке после сладостных утех плоти. На телефон позвонил Мартин, объяснил как доехать до его дома и уже через несколько минут мы пили темный ром из горлышка трехлитровой бутылки с ним и Пашкой.





Сочельник я провел на своей любимой речке в этом районе. Превосходный участок. Каньон с непрерывным классом 4, парочка порогов по-сложнее. В речке есть вода, нужно грести и выдерживать линии. С нами была Мелисса. 35 летняя девочка с дредами – выглядит на 22 – бывшая рафт гидом последние 6 лет, и начавшая кататься на лодочках 4 месяца назад. Перед нами первый из серьезных порогов. Нужно сбоку заехать на отбойник и следующим гребком сбуффить через бочку. Если заварит, то вероятнее всего выплюнет в карман, откуда придется вылезать по скалам. Ничего страшного, но лучше все-таки с буфом не промахиваться.
Мелисса: «Петя, а у тебя есть для меня какой-нибудь совет?»
Я: «Да, Мелисса, совет есть. Don’t fuck it up!»

Натурально Мелисса промахивается с буфом, заваривается, заплывает и все дела. Каждый следующий раз, подплывая к этому порогу, каждый пытается первым крикнуть кому-нибудь из группы «Dont fuck it up», чтобы, по закону подлости, именно ему пришлось нарезать картвилы. Мелисса же имела приключения не только в этой бочке. На следующий день она перевернулась, шлем сполз на затылок, и она рассекла лоб об камень. Ей пришлось наложить 10 швов. И это при том, что она только устроилась работать в ресторан, и завтра первый рабочий день. Назавтра после этого она надела целиковый свитовский шлем, перевернулась и разбила его об камни, опять-таки, с повреждениями головы, но уже не серьезными. На следующий день она перевернулась в одном из порогов, ударилась головой о стенку каньона, заплыла, а когда обходила порог по берегу поскользнулась и упала в воду, чудом не расшибив голову о камень. На следующий день мы ее плавать не взяли.

Вернувшись в дом к Мартину, мы приступили к поглощению спиртного. Самому Мартину нет 21, поэтому пить ему легально нельзя. Но по выпивке он может потягаться с серьезными претендентами на алко-медали. Многое в моей голове смутно из новогодней ночи. Но одну картину помню ясно. Мартин стоит посреди города и громко орет «Ееееееее», а потом хватает Мелиссу, повисшую у него на шее, за упругую жопу. К нам завалила Натали со своим парнем. Я ее видел впервые. Она сильно напилась, разделась, стала танцевать, а потом чуть не занялась сексом с Мелиссой на полу. В это время ее парень (не пьет, не курит, не ругается матом) молча играл в компутерную игру (кстати, в разработке которой я и Артем МегаЗок принимали участие). Позже оказалось, что эта пьяная бестия – родная сестра девки, с которой Ден, возивший меня в пустыню, живет в Санта-Крузе.

Мы оказались в центре города, где не было ничего, напоминающего новый год – даже часов, чего уж говорить о елке – кроме орущей толпы. В магазине мне отказались продавать алкоголь, по причине того, что я с трудом могу говорить. Я же настаивал, что у меня проблемы с речью, потому что я русский и буржуинским языком не владею, а вовсе не из-за алкогольной интоксикации.

Утро встретило болью навалившейся ответственности за собственное плачевное состояние. Паша вытащил бонг, чтобы снять похмелье. Помолчав, сказал: «а странно, что мы вчера ни с какими левыми девченками не затусили.» Паша весь новый год просидел на скамейке в центре города, уставившись в землю, не в состоянии стоять, не то что говорить. Чему он там еще удивлялся? У нас были грандиозные планы совершить первопроход первого января. Но после бонга я вдруг обнаружил себя и Пашку стоящими посреди гаража. На мне руки от робота и я смотрю в зеркало, а он – в пол. Через полчаса молчания Паша сказал: «Чувак, мы стоим в гараже уже час. Зачем мы здесь?» Мы вернулись в дом и все первое число мы не делали ничего. То есть буквально. Совсем ничего. Волшебно!

Паша рассказал историю, как он прыгнул 114 футовый водопад. Оказывается, в тот год он в лодке сидел 3(!) дня. Коди пристегнул веревку к его каяку и спустил в суводь в кармане. А тот никак не мог отцепить карабин на лодке. Ну а потом прыгнул с 32 метров. Следующий план сплава у Паши – проплыть всю реку Колумбия на рафте. Это 200 с чем-то миль гладкой воды. Для чего – я не знаю. Он объяснить тоже не может. Экспедиция стартует через пару месяцев и до этого времени он не хочет искать работу и арендовать жилье. Занимается couch surfing, собственно как и я, когда приезжаю в Аркату.

На следующий день мы пересеклись в баре с Чарли Центром и компанией. Нализавшись до полного неадеквата, Пашка начал кидать попкорном в каких-то девок, и его дважды выгнали из бара. Но перед тем Паша объяснялся в любви Чарли, а потом они подрались. Я обнимал какую-то девку за сиси и попу, но узнал об этом тока утром от друзей. После состязаний на автомате по измерению силы удара, я стал чемпионом Аркаты. Тут выступил здоровенный мужик, чтобы побить мой рекорд. Мы рассудили, что ему не хватает злости и начали его колотить, пока он не разозлился достаточно – как нам казалось – чтобы ударить, как следует. Как я попал домой - не помню, но там уже был Паша на диване, смотрел в одну точку и повторял «Мартееееееен. Мартеееееен.» На большее был не способен.

Каждый из последующих дней мы ездили все тот же участок. И я не уставал радоваться, как же это классно иметь такую речку в 30 минутах езды. Это хоум ран Руша Стуржеса, Тайлер Брадта и всей этой шоблы. Не знаю более продуктивного метода улучшить свой сплав, чем плавать один и тот же кусок каждый день, постоянно работая над техникой. Один день я плавал пьяным. Другой – с похмелья. Третий – трезвым. Оказалось, что трезвым я плаваю куда лучше. А хуже всего – с похмелья. Так что если бодун и нужно плыть, то уж лучше принять на грудь. Лучше будет сплав.

Мне так понравилось на севере Кали, что я стал ездить каждые выходные. Причиной тому, конечно, то, что в моем районе сейчас нет воды и выбор каякинга крайне скуден. Через месяц вода кончилась и там. Тут мне позвонил Коди. Ему удалось не пойти в армию законным путем и теперь, вместо стрельбы по людям в Афганистане, он планирует премьеры своего нового фильма. Поэтому, не теряя возможности понапрасну я поехал в штат Вашингтон, на хоум ран Тао Бермана.

На выходные смотаться в Вашингтон и назад довольно сложно. 1200км в одну сторону в пятницу вечером после работы в одно лицо – тяжеловато, если честно. Но охота – пуще неволи. А каякинг окупил любые невзгоды. Просто неописуемо классная речка. 8 миль непрерывного вайтвотера. Причем когда я говорю непрерывного – я реально имею ввиду именно это. Суводей там крайне мало. Горы молодые, потому что у воды нет устоявшегося русла. Много острых камней, пещер и обваливающихся деревьев. Но все идется, никаких обносов, ну если очко позволяет. Вода в речке злая. Быстрая. Бочки варят. Нужно все время и непрерывно грести. Я уже очень давно не плавал по такой бурной воде, где мне бы не хватало дыхалки. Тут как раз был такой случай. Ну и чтобы совсем заставить пищать от восторга, посреди этой непрерывной белой воды, натыканы водопады от 3 до 10 метров. Последний решили ехать только мы с Коди. Воды было столько, что внизу вспухала огромная подушка. Я оттолкнулся со среза изо всех сил и сбуффил так, что от падающей воды улетел на метр наверное вперед. Афигенное чуство, когда уже от среза оттолкнулся, вперед наклонился, лодка падает ровно, ты сидишь, а буффа не наступает. Сидишь и ждешь – ну когда же. Приземление было очень мягким и на следующий день мы играли в соревнования по прыжкам в длину.

Вам наверняка не интересно читать. А мне - трудно рассказывать. Смысл в том, что когда слишком много позитивных эмоций от каякинга, пропадает желание об этом говорить. Ты просто ощущаешь счастье и гармонию в своей душе от того, что это все реально. И остальное теряет смысл. Если почитать крео любого новичка, вы обязательно узнаете кто был в составе команды. Кто сколько раз перевернулся. Кто заплыл, кто кого спас, и т.п. Для меня все это потеряло смысл. Осталось только одно. Ощущение счастья из-за того, что существует такая игра под названием каякинг, и я - ее составная часть.

Если немного углубиться в созерцание подробностей окружающей реальности, то окажется, что в этом мире вообще нет ничего, на что можно было бы положиться. Все есть временное, призрачное и непостоянное. Но чем бы мы ни занимались. Какой бы ни избрали путь. В любом раскладе, это путешествие духовного роста, собственного развития. Проще говоря, когда мы в чем-то развиваемся, мы взрослеем. И совершенно не важно, с каким культом это связано. Лодочки – это только один из возможных вариантов отражения мира совершенствования себя. Один из возможных путей. И этот лично мне нравится куда больше чем все прочие культы на свете. Потому что для меня у этого пути есть сердце. Где бы я ни шел, что бы ни делал. Я и мой путь неразделимы.


Перта Малкин
Сан Хосе, Калифорния
февраль 2009